Ogrik.ru

Когда летом 1944 года советские войска вступили на территорию Литвы, то в Москве прекрасно понимали, что процесс восстановления советской власти будет трудным, долгим и кровавым.

Первая причина – на территории республики находилось огромное количество тех, кто активно сотрудничал с оккупантами. На них была объявлена настоящая охота. Началась «зачистка» тыла действующей Красной Армии. В результате оперативно-чекистких операций:

«С 14 по 20 июля 1944 года НКВД и НКГБ Литовской ССР было арестовано 516 человек, в том числе 51 шпион, 302 активных пособника немецких оккупационных властей, 36 участников подпольных антисоветских националистических организаций и 35 уголовников».

Вторая причина – наличие множество «оборотней» и тех, кто любой ценой пытался скрыть свое криминальное прошлое, маскируясь под мирных обывателей. Вот как характеризовались они в одной из ведомственных монографий, посвященных истории КГБ:

«Лица, настроенные против советской власти, занимались антисоветской агитацией и пропагандой, создавали нелегальные группы из враждебных элементов, распространяли антисоветские листовки и анонимные документы, пытались совершить диверсионные и террористические акты. За 1945 год, например, было зарегистрировано 272 случая распространения листовок, 22 террористических акта над уполномоченными партийных комитетов и колхозов, 18 поджогов колхозных строений. Виновные действовали по заданию иностранных разведок или антисоветских организаций, а иногда и самостоятельно (одиночки, зараженные буржуазной идеологией)».

Многие из этих радикальных диссидентов были представителями мирных профессий. Их трудно было представить в качестве классических «лесных братьев» – коварных и жестоких, с многомесячной щетиной на обветренных лицах, одичавших от многолетней жизни в лесу мужиков. Например, в конце 1944 года арестовали 14 музыкантов Вильнюсской филармонии. Семеро из них в период немецкой оккупации были активными карателями. После освобождения страны от германских войск эти «служители муз» создали националистическую организацию и стали вести активную работу против советской власти.

Третья причина. На территории республики остались многочисленные подпольные военизированные организации, созданные еще до начала Великой Отечественной войны. Например, «Шаулист». В годы немецкой оккупации его члены «прославились» своими зверствами по отношению к местному населению. А после того как Красная армия освободила территорию республики, попыталась начать вооруженную борьбу. Вот только эта попытка была пресечена органами военной контрразведки. Например, Управлением контрразведки «Смерш» 3-го Белорусского фронта 30 августа 1944 года было арестовано 159 активных членов и руководителей «Шаулиста».

Четвертая причина – местное население враждебно относилось к советской власти. Понятно, что многие жители республики скомпрометировали себя сотрудничеством с оккупантами, а также участием в уничтожении сограждан, и справедливо опасались возмездия за свои деяния. Хотя враждебно были настроены не только коллаборационисты и члены их семей, но и все остальные. Об этом мало кто знает, но новую власть в республике в первый месяц ее существования поддерживали только 14 % населения, а в декабре 1944 года более 33 тысяч мужчин скрывались от органов новой власти. Просто многие из них служили при немецкой власти и справедливо опасались наказания.

Поэтому ничего удивительного в том, что в первые послевоенные годы во многих литовских городах существовало очень мощное антисоветское подполье, которое активно поддерживало повстанцев.

Витаускас Житкус, сражавшийся (с 1944 по 1949 год) в одном из отрядов «лесных братьев», утверждал:

«…вильнюсское, каунасское, алитусское подполье оказывало большую поддержку. Оттуда мы получали медикаменты, пишущие машинки, бумагу для газет и листовок. Входили люди разные: интеллигенция, рабочие, служащие. Наши люди работали и в советских учреждениях. Без них разведка была бы слепая и глухая. Многих из них арестовали, и они погибли, многие дожили до наших дней. Литва была разделена на 5 апигардов (военно-партизанских районов). Во главе того, где воевал я, стоял человек под псевдонимом „Ванагас“ („Ястреб“). Он продержался в лесу 12 лет. Потом попытался легализоваться в городе. Но КГБ, в конце концов, его расшифровал и замучил на допросах».

Об этом «партизан» рассказал только в конце прошлого века. В период «холодной войны» мало кто из числа представителей «радикальной оппозиции» был откровенен с журналистами.