Ogrik.ru

На городской свалке был бал.

Конечно, это звучит странновато: на городской свалке был бал.

Но на городской свалке был бал.

Правда, многие потом говорили, что это только Ветер, вечный возмутитель спокойствия Ветер всю ночь кружил мусор над городом и на целую неделю задал работы дворникам. Но мало ли что говорили… а на городской свалке был бал!

Поначалу все представили друг друга друг другу — очень церемонно:

— Моя жена, в прошлом Дудочка, — отрекомендовал супругу Проржавевший Подсвечник.

— Мой муж, в прошлом Пиджак, — кивнула в сторону Рукава-от-Пиджака Прохудившаяся Бархатная Шляпка.

— Моя племянница — в прошлом Штопальная Игла, — произнёс Сломанный Консервный Нож.

И все знакомились бесконечно долго, потому как… чего только не выбрасывают на городскую свалку!

Были тут и Обгоревшая-Страница-из-Прекрасной-Книги на никому не известном языке, и Перекорёженная Коробка из-под давно изношенной обуви, и сильно облысевший Плюшевый Коврик — старый как мир, и Матерчатый Цветок, полинявший от времени, — в прошлом такие нужные, такие просто необходимые вещи, но — в прошлом. В прошлом, в прошлом…

А потом все танцевали под звук одной-единственной струны на Почти-Разбитой-Гитаре. Струна страшно дребезжала, но танцующие слышали в дребезжании этом музыку — невыразимо прекрасную музыку.

— Какая невыразимо прекрасная музыка! — именно так и сказала В-Прошлом-Дудочка, а уж она-то знала толк в музыке, хоть сама давно отсырела и была забита песком.

— Вы правы! — откликнулась кружившая под руку со Сломанным Консервным Ножом Прохудившаяся Бархатная Шляпка. — Такая музыка может родиться только в разбитом сердце…

— …и только на свалке, — горько подхватил качавшийся в паре с Перекорёженной Коробкой из-под давно изношенной обуви Матерчатый Цветок.

— Не будем говорить о грустном! — воскликнула на никому не известном языке Обгоревшая-Страница-из-Прекрасной-Книги, но все поняли, что она сказала, и долго танцевали молча, поскольку говорить о весёлом в их положении не приходилось тоже.

— Предлагаю выбрать Королеву Бала! — нашёлся наконец Сломанный Консервный Нож, — и кавалеры благодарно посмотрели на него, а дамы потупились и смутились.

— Вы немножко опоздали с Вашим предложением, — вздохнула Прохудившаяся Бархатная Шляпка, — лет эдак на. много. — И она улыбнулась. — Прежде любая из нас была достойна этого высокого звания, я не сомневаюсь. А теперь — из кого же выбирать? Кто согласится быть Королевой Бала?

— Да хоть Вы, — ответил Сломанный Консервный Нож и почтительно поклонился Прохудившейся Бархатной Шляпке.

— Я?! — рассмеялась она. — Ну, нет… Лет пятьдесят назад, когда я была отчётливо фиолетовой и носила на боку тонкую белую ленту, заколотую алмазной булавкой, может быть, и имело смысл претендовать на звание Королевы. Но сегодня — увольте… иначе мне станет слишком грустно на весёлом нашем балу. Лучше предложить эту роль Дудочке, которая…

— …на которой нельзя играть! — подхватила со смехом Дудочка. — И все отверстия которой забиты песком! Да Бог с Вами, я никогда не соглашусь быть Королевой. Вот попросить разве Штопальную Иглу…

Штопальная Игла вздрогнула и сказала:

— Ни за что на свете! Какая уж из меня Королева — ни блеска, ни тонкости! Обратитесь лучше к Коробке-из-под-Обуви.

— Нет-нет-нет, — запротестовала та. — Я давно ни на что не гожусь: это раньше я была очень, очень даже аккуратной — тогда за одну мою аккуратность меня следовало бы выбрать Королевой. Теперь же я просто картон… и вам едва ли нужна такая картонная королева. Попросим Страницу-из-Прекрасной-Книги — может быть, хоть книги не стареют?

— Не надо об этом… Книги стареют так же, как и всё вокруг, — ответила Обгоревшая-Страница-из-Прекрасной-Книги на никому не известном языке, но все поняли, что она сказала.

И тогда кавалеры засмущались: им нечего было возразить дамам. Кавалеры подняли взоры кверху…

— Смотрите, — воскликнул Рукав-от-Пиджака. — Вот кто будет у нас Королевой! — Он показал на сияющую над городской свалкой Большую Светлую Звезду.

Начать переговоры с Большой Светлой Звездой поручили самому почётному гостю — Облысевшему Плюшевому Коврику, старому как мир.

— Высокородная Госпожа, — старомодно начал Облысевший Плюшевый Коврик. — Не соблаговолите ли Вы стать у нас Королевой Бала? Всё наше общество — как его прекрасная, так и ужасная половина — пришло к единодушному мнению, что, кроме Вас, некого просить об этом.

Большая Светлая Звезда вздрогнула и с испугом посмотрела вниз: внизу была свалка. «Я?! Королевой на вашем балу?» — хотела возмутиться она, но почему-то произнесла:

— Благодарю за честь. Мне в высшей степени лестно принять ваше предложение. — И начала падать.

— Куда ты! — в панике закричали ей вслед Огромные, Большие, Средние, Малые и Совсем Крохотные Звёзды. — Остановись, не приближайся к этим отбросам, ты погаснешь!

«Куда я… — думала Большая Светлая Звезда, — что я делаю?! Я ведь рождена жить на небесах…»

Но, не понимая себя, она спускалась всё ниже и ниже, неизвестно зачем блистая всё ярче и ярче на пути к этим несчастным, устроившим, может быть, последний в их жизни бал.

«Глупо… глупо!» — мелькнуло в золотом её сознании.

Однако, падая уже безвозвратно, почти у самой земли вспыхнула она так ярко, как никогда, — и в чудесном этом свете обитатели городской свалки на миг показались друг другу невозможно прекрасными в маленьком прощальном танце пред светлыми очами Её Величества Королевы Бала.