Ogrik.ru

Глава 9
Шамаханский след

Можно ли быть уверенным, что при создании образа «звездочёта» Пушкин использовал сведения именно о предводителе ассасинов – Горном Старце?

Ссылаться на необыкновенную эрудицию Пушкина не будем, нас интересуют конкретные доказательства. А они имеются. И самое первое из них – то, что старец, к которому обратился Дадон «с просьбой о помоге», назван в сказке «мудрецом» и «скопцом».

О высокой образованности Хасана-ас-Сабаха уже говорилось. Остаётся добавить, что когда в 70-х годах XI в. молодой Хасан-ас-Сабах обратился в исмаилизм, его в первую очередь привлекла именно та сторона этого учения, которая представляла собой его внутреннюю, эзотерическую часть – батин. В свою очередь, батин тоже состоял из двух частей: тавил (истолкований) и хакаик (истин). «Тавил включал аллегорическую интерпретацию Корана, хадисов и религиозных предписаний, имевших целью доказать божественное происхождение имамов и исключительное право Фатимидов на имамат. В хакаик (мн. ч. от хакикат – истина) включались космогония, физика, все отрасли естественной истории, религия, логика, параллелизм между вселенной и человеческим организмом, философия эманаций, проблемы духовной жизни, религиозная философия и т. д.⁵⁷ Этот раздел предназначался для приведения разрозненных областей знания в соответствие друг с другом, для чего использовались откровения, истолкования и объяснения религиозной системы ислама. «Сам Хасан славился как хороший математик и алхимик»⁵⁸, – в свете чего репутация пушкинского звездочёта как «мудреца» выглядит вполне оправданной. Нелишне напомнить и о том, что когда Аламут захватили монголы во главе с Хулагу-ханом, там была сожжена огромная библиотека⁵⁹.

Оправданной может считаться и репутация пушкинского звездочёта как «скопца», поскольку современникам Хасан-ас-Сабах был известен как личность в высшей степени аскетическая, непримиримая к проявлениям любых избыточных потребностей. «Хасан прекрасно понимал, что ни одно общество нельзя держать под контролем без ограничивающего влияния устоявшейся религии. Поэтому, независимо от того, каковы были его личные взгляды, он решил подчинить всех своих приверженцев наиболее строгим заповедям традиционного ислама, и фактически приговорил к смерти собственного сына за нарушение одной из них»⁶⁰.

Есть и ещё одно, очень убедительное доказательство того, что образ пушкинского звёздочёта восходит к историческим данным о Горном Старце: оно скрыто содержится в тех строках сказки, где сходятся воедино два «шамаханских следа»: «шамаханской царицы» и «шамаханского мудреца-скопца». Напоминаю: Шемаха – это находившаяся в Закавказье, на территории современного Азербайджана, древняя столица Ширваншахов. Исторических сведений, касающихся связей Шемахи с Горным Старцем, нет; известны лишь следы былых влияний последнего на Ширван, относящиеся ко второй половине XII века (оказывается, что даже в это, смутное для ассасинов, время в Шемахе могли находиться влиятельные люди, симпатизировавшие учению Горного Старца⁶¹). А в книге венецианского купца и путешественника Марко Поло владения Старца описываются как включающие в себя Курдистан⁶², – притом, что северные области расселения курдов непосредственно примыкали в то время к Ширвану.

Стык же обоих «шамаханских следов» просматривается в тех строках сказки, где Дадон впервые встречается с Шамаханской царицей: «Войско в горы царь приводит / И промеж высоких гор / Видит шёлковый шатёр». – «Промеж высоких гор» находилась резиденция Горного Старца в Аламуте. Об этом пишет всё тот же Марко Поло в главе «Горный Старец и его ассасины»: «Развёл он (Старец. – С. Г.) большой, отличный сад в долине, между двух гор; такого и не видано было»⁶³.

Глава 10 пир с царицей

Почему Дадон оказался допущен до пира с шамаханской царицей на равных? Ведь не для того же создавались и обтачивались на протяжении столетий масонские структуры, чтобы их руководство вступало со своими подопечными в приятельские отношения?

Мы поймём эту странность, если учтём нестандартность отношений между французской государственной властью и «Великим Востоком Франции», наблюдавшуюся в короткий период нахождения у власти во Франции императора Наполеона. Хотя Бонапарт и поддерживал процветание ордена, он был достаточно осторожен, чтобы «давить» на него. Понимая риск такого давления, он предпочёл гарантировать ему молчаливую защиту, – посредством личного руководства им.

Фактически орден был поставлен под правительственный контроль. В высшие ряды иерархии Великой Восточной ложи входили ведущие лица империи: гранд-мастер Жозеф Бонапарт, старший брат Императора; ассоциированный гранд-мастер, Луи Бонапарт, замещённый в 1805 г. Камбасересом, архиканцлером Империи; гранд-администратор, маршал Массена; первый гранд-контролер, маршал Мюрат; гранд-госпитальер, маршал Ожеро; гранд-капеллан, маршал Лефевр.

Большинство масонских постов занимали гражданские служащие и дворяне, а в департаментах префекты лично председательствовали в ложах. Такая форма административного опекунства привлекала в орден огромное количество карьеристов. В армии маршалы и высшие офицеры поощряли создание полковых лож, где мужчины могли развлекать себя, подальше от ежедневных опостылевших бараков или лагерной жизни. Таким образом, масонство обеспечивало поддержку себе среди простых солдат, внося тем самым свой вклад в распространение наполеоновской идеологии.

«Так называемые заимствованные женские ложи гордились наличием в своих рядах сестры Императрицы Жозефины. <…> В отличие от Жозефины, Наполеон, кажется, не был посвящён. Однако он не был нечувствителен к универсализму и экуменикализму масонства. Он специально пытался навязать ордену такие моральные пределы, которые опустошили бы его и избавили от первоначальной значимости. Император содержал масонство в роскошном рабстве своего режима. Однажды захваченная имперской спиралью, Великая ложа принимала участие в празднованиях побед Наполеона и постоянно демонстрировала преданность. 14 ноября 1804 года циркуляр, разосланный по ложам, превозносил добродетели Императора: “Наполеон! Масонство – это культ признательности тем знаменитым людям, которые основали, расширяли или защищали общества; суди сам, должны ли любить французские масоны тебя, чей гений обеспечил нашу безопасность”»⁶⁴.